Уходя
Никифор знал ещё много лет назад, что умрёт именно сегодня. Впервые он увидел это во сне, когда был девятнадцатилетним парнем: эту же комнату в родном деревенском доме, с таким же оранжевым светом, прокрадывающимся через шторки.
Только Никифору теперь было восемьдесят девять.
На прикроватной тумбе стояла рамка с фотокарточкой жены и чёрной лентой. Дети не навещали старика уже много лет, а внуков Никифор видел, когда те были ещё крохами. Теперь вся эта семья – будто приснилась. И давно.
Пока старик медленно шаркал по коридору в кухню, другие мельтешащие воспоминания в голове тоже ощущались прошлогодним сном: и сельская школа, и драки с мальчишками, и поцелуи в чаще леса… Такие бурные надежды, тревоги, переживания… к чему всё это? Куда?
Из кухонного шкафа сморщенная ладонь старика взяла печенье – Никифор испёк их пару недель назад. Как в детстве. Об засохшее лакомство сломался одинокий зуб, но на пожившем лице застыло блаженство.
Старое тело покосилось и стало падать, но перед самым ударом его покинул тот, кто привык считать себя Никифором.
